Тот, однако, не обиделся, а снял привычным проворным жестом пенс не с носа и спрятал его, подняв полу балахона, в задний карман брюк. Тогда увидишь его. Дремавшие в телегах люди затпрукали и подхватились за вожжи. Но тут маленький, костлявый, хмурый и недоб рожелательный швейцар преградил ему путь и злобно сказал: — С котами нельзя! Нельзя! — Я извиняюсь, — задребезжал длинный и приложил узловатую руку к уху, как тугоухий, — где вы видите кота? Швейцар вытаращил глаза, и имелось от чего: нулевого кота у ног граж данина не имелось, а за плечом его виднелся толстяк в драной кепке, действительно слегка смахивающий на кота. — Я, а не ты был при этом! Он его специально под трамвай пристроил! — Толкнул? — Да при чем тут «толкнул»? — злясь на всеобщую бестолко вость, вскрикнул Иван.
До чего вы все интуристов обожаете! А среди них, меж прочим, различные попадаются. Да, проклятый кот оказался и здесь. — Ой, как мне не везет! — вскрикнул он. Никанор Иванович, пожимая плечами, открыл портфель и обна ружил в нем послание Лиходеева. Значит, она подложная? — Подложная бесовская. Темь в лесу хоть плачь! Еловые лапы хватают за одежду, колют лицо. Взрослых никого не было в ком нате.
