Только лишь паскудная в десять человеческих подъемов стена полиуретановые коврики двинулась к глазам Босого, он выложился вспомнить, что он любил. С трудом уломали водителя подвезти. — Да ведь, ежели впечатление имелось, стало быть, контракт был? — Всенепременно, — соответствовал бухгалтер. Они тыкали пальцами и испускали смех и улюлюканье. ведь вы человек бедный? А? Буфетчик втянул голову в плечи, так что сразу стало видно, что он человек бедный. Это заняло немало времени. Нагая ведьма, та исключительно Гелла, что так смущала почтенного полиуретановые коврики чика Варьете, и, увы, та самая, которую, к знаменитому счастью, вспуг нул петух в ночь великого сеанса, сидела на коврике на полу у кровати, помешивая в кастрюле что-то, от чего сваливал серный пар.
— Менее всего можно было прогнозировать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость? — Я к тебе, дух зла и полиуретановые коврики теней, — ответил вошедший, ис подлобья недружелюбно смотря на Воланда. Итак, вы нормальны? Тут настала полнейшая тишина, и тучная женщина, ухаживав шая за Иваном утром, благоговейно взглянула на профессора, а Иван еще раз растерянно взвесил: «Положительно — умен!» Прежде чем ответить, он, однако, весьма подумал и итак ска зал: — Я —нормален. Сладкое, недушное тепло ласкало щеки. Послышался крик Геллы, а с камина рухнула погибшая наповал сова, и ка минные часы остановились. — Враки, как и всегда, — бубнил Азазелло.
