— Ну, ну! Ай, спасибо! А Варенуха продолжал свое повествование. Я так возрадовался коню, что схватил его голову обеими руками и добротно поцеловал в теплую пушистую губу. Кругом имелось темно, как в погребе.
На галерее какой-то смя тенный горожанин выявил у себя в кармане пачку, перевязанную банковским методом и с надписью на обложке: «Одна тысяча руб лей». Они медленно подвигались параллельно просеки к ожидавшему их в засаде хищнику. Становилось жутко в тайге.
За деревьями мелькнула белоснежная грудь собаки. Брюхо его мокнет, от него несет козлом.
Казалось, нельзя имелось выявить так проворно спрятанную под снегопадом ловушку. — Наташа! — радостно вскрикнула Маргарита. Галстук его, превратившийся в серую тряпку, съе хал за ухо, но Гиппопотам с ним расстаться не желал. Бимка вдруг перегнал Берлиоза, забежал впе реди него и, отступая задом, пролаял несколько раз.
Затем эти штаны согнулись в колене, и днев ной огни заслонил чей-то увесистый зад. Желтое масло потекло у него меж пальцев. Профессор Кузьмин сидел в спальне на крова ти, причем пиявки висели у него на висках, за ушами и на шее. — Однако, — зафиксировал незнакомец, — я чувствую, почтеннейший Степан Богданович, что вы после водки употребляли портвейн.
