Безумие! За мегаполисом я, наверно, подмерз бы, но меня выручила случайность. Внутри у нее всё кипело. Страх полз по туловищу потемневшего лицом финдиректора, и начи нался он с ног, и два раза почудилось финдиректору, что потянуло изпод стола гнилою плесенью. — Вот уже и вечер, а может, это и не он повествовал, а легко я заснул?» Но, очевидно, повествованиеывал профессор, или Берлиозу приснилось то же, что и Ивану, потому что Берлиоз сказал, вглядываясь в лицо иностранцу: — Ваш рассказ весьма интересен, но и не схож с евангель скими рассказами. — Ну да, не известно, — послышался тот же дрянной голос за две рью, — подумаешь, двучлен Ньютона! Скончается он сквозь девять месяцев, в феврале грядущего года, от рака печени в больнице 1-го МГУ.
Написано: «Абрау-Дюрсо, полусухое». А впереди меня имелись слабенько освещенные мои оконца: я припал к стене, прислушался — там играл патефон. Кое-кто уже ползал в проходе, шаря под креслами. а курьершу все-таки грызть не следовало.
