Если они затрещали и дверца застучала, мне как будто стало слегка легче. Общее удивление вызвал мужчина, затесавшийся на сцену. Палач снял губку с копья. — Я жду, — заговорил Пилат, — отчета о погребении, а тоже и по такому делу Иуды из Кириафа сегодня же ночью, слышите, Афраний, сегодня. Резко взвыла сирена, лошадь дернулась было, но парень сильнее натянул вожжи, и она, успокоившись, опять вульгарна по кругу. Бегемот как-то не по-бальному вспискнул и захрипел: — Королева. Тут бы ли фокусники в ярких халатах и в чалмах, конькобежец в белоснежной вяза ной куртке, невыразительный от пудры рассказчик и гример.
— Да, пожалуй, неметц. — Не беспокойся! Я сейчас ничего и никогда не забуду, — ответил тот. Восторг охватил джигита: привиделся ему неожиданно необыкновенно обширным мир, охватило вожделение бесстрашных подвигов, чтобы, как сокол, мчаться и бороться с недругом в воздухе. Воланд взял с постели длинную шпагу, наклонившись, пошевелил ею под кроватью и сказал: — Вылезай! Партия отменяется. — А что тут решать, — радостно улыбаясь, прервал его кибернетик, — переезжаем в городок, в этот или соседний, с нашими знаниями работа вечно найдется.
